Персоны :: Василий Калинников

Имя: Василий Сергеевич Калинников
Дата рождения: 1 января, 1866 | козерог
Место рождения: Мценский уезд, Орловская губерния, Российская империя
Дата смерти: 29 декабря, 1900 | 34 года
Место смерти: Ялта, Российская империя
Карьера: Композитор
Жанр: Симфоническая музыка, опера
Супруга: Софья Калинникова

Василий Сергеевич Калинников - русский композитор. Каждый период его жизни начинался переменой места жительства. Детство композитора прошло в селении Воин, юность - в городе Орёл, учился он в Москве, а последние годы провёл в Ялте.

Василий Калинников родился в селе Воины, близ Мценска 13 января 1866 года в семье станового пристава, происходившего из духовного сословия и женатого на дочери дьякона, но избравшего по каким-то причинам другой жизненный путь. Человек малообразованный, он очень любил музыку и немного играл на гитаре. Охотно пел в церковном хоре, сначала один, а потом с сыновьями, которых у него было четверо.

Любя своих детей, отец семейства Калинниковых чрезвычайно заботился о том, чтобы они получили образование, и когда дети подросли, семья переехала в город Орёл.

Вскоре Василий поступил в орловскую духовную семинарию, причём сразу на второй курс. Учитывая показанные на вступительном экзамене способности, его взяли бесплатным учеником - это было важно для семьи, находившейся в стеснённых материальных обстоятельствах. Он старался не быть иждивенцем у родителей, которые и так еле сводили концы с концами - подрабатывал перепиской нот, давал грошовые уроки, брался дирижировать хором на свадьбах и похоронах.

В семинарии оценили талант ученика: несмотря на юный возраст, ему был доверен семинарский хор. Став его регентом, Калинников с увлечением и энергией отдался этому делу. В «Русской музыкальной газете» даже появилась заметка, в которой говорилось, что «стройное пение семинарского хора под управлением Василия Калинникова удовлетворяло самых строгих ценителей и критиков церковного пения».

Карьера

Весной 1884 года, по окончании четырёх классов семинарии, которые вместе с духовным училищем соответствовали полному гимназическому курсу, Калинников отказался от продолжения занятий на следующих, богословских курсах, и поехал в Москву. Начинается оживлённая и озорная пора.

Его мечтой было поступить в консерваторию, и в августе он предстал перед экзаменационной комиссией. Поскольку предъявить профессорам он мог только прекрасный слух и некоторые навыки игры на скрипке, его приняли в классы сольфеджио и элементарной теории музыки. Оба курса он прошёл за год, но на этом его консерваторское обучение закончилось - плата сто рублей в год была для него непосильной.

К счастью, в эти годы при Московском филармоническом обществе существовали музыкально-драматические курсы, руководимые учеником Листа, пианистом и дирижёром Петром Шостаковским. Туда и перешёл Калинников, причём, кроме класса теории и композиции, он стал заниматься и по классу фагота. Такой странный выбор объяснялся очень просто - по уставу Филармонического общества ученики класса духовых инструментов освобождались от платы за обучение.

Педагоги на курсах были прекрасные. Гармонию Калинников проходил у ученика и друга Николая Римского-Корсакова, Семёна Кругликова, контрапункт и фугу - у Александра Ильинского, композицию и оркестровку - у Павла Бларамберга, ученика Милия Балакирева. Это были педагоги талантливые, опытные, ничуть не хуже консерваторских. Но в консерватории было одно очень важное преимущество - она, в отличие от этих курсов, давала отсрочку от военной службы.

Годы учения были очень трудными - занятия по двум специальностям отнимали много времени. Как фаготист, Калинников обязан был работать в ученическом оркестре. Кроме того, для получения диплома по композиции необходимо было сдать курс фортепианной игры, а этим инструментом он не владел вовсе. Пришлось начинать с самого начала, работать много и усидчиво. А ведь надо было и зарабатывать на жизнь.

Калинников брался за любую работу - делал различные переложения, играл в частных оркестрах, писал оперетты для украинской труппы, расписывал партии оркестровых сочинений. Летом вместо отдыха нанимался в оркестры. Кроме того, чтобы не быть забранным в армию, приходилось всё время за символическую плату давать уроки хорового пения в школах: учителя начальных городских школ также освобождались от воинской повинности.

Такая жизнь - полуголодная, на постоянном пределе сил, ослабила его от природы здоровый организм, и осенью 1887 года, когда поступившему на постоянную службу в оркестр театра «Парадиз» Калинникову пришлось по многу часов сидеть на сквозняке в плохо отапливаемом помещении, он заболел плевритом, который перешёл в туберкулёз.

В 1888 году умер отец Калинникова. Для музыканта это была огромная утрата: отец понимал его, разделял его стремления. Сохранилось письмо к сыну, показывающее, насколько незаурядным человеком был необразованный полицейский чин:

«Все знаменитости по всем отраслям человеческого знания приобрели славу упорным систематическим трудом. Поэтому погрузись в мир музыкальной науки, работай систематически и будь уверен, что выйдешь на широкую дорогу. У тебя много задатков для того, чтобы при твоих способностях к музыке выработать недюжинный талант, а остальное пойдёт своей дорогой. Знай, что тебе предстоят трудности и неудачи, но ты не ослабевай, борись с ними, борись с ними с энергией и никогда не отступай».

Мало того, что велико было горе утраты, теперь Калинников остался главой большой семьи: его три брата и сестра ещё учились, им необходима была помощь.

«Прежде всего жизнь моя переменилась и переменился я сам. Я жил без забот, одной только консерваторией и науками. Жизнь и человеческие отношения я видел только издалека и потому мало понимал и знал их. Теперь совсем другое» - пишет он в том же году одному из братьев.

К счастью, "другое" было не только плохим. Калинников женился. Его избранницей стала скромная девушка, дочь священника. Она училась музыке, неплохо играла на рояле и очень любила своего талантливого мужа. На всю жизнь Софья Калинникова стала ему верной подругой и помощницей, защитницей его интересов.

В годы учения были созданы первые произведения Калинникова, причем сразу выявилось его пристрастие к оркестровым жанрам - 1889 год отмечен созданием симфонической картины «Нимфы» по стихотворению в прозе Тургенева, 1890-й - кантатой «Иоанн Дамаскин» по стихотворению Алексея Толстого, увертюра к которой была исполнена публично с большим успехом; в 1891-м появляется «Серенада» для струнного оркестра.

В 1892 году Калинников закончил полный курс обучения. Началась самостоятельная композиторская деятельность. Но к этому времени он уже четыре года был болен. Фагот пришлось оставить - в том же оркестре он стал играть на литаврах. Много занимался с учениками, причём не со всеми за плату: были талантливые молодые люди, которым он давал уроки безвозмездно. Сочинению посвящались все свободные часы. Были написаны фортепианные пьесы, накапливались наброски первой, соль-минорной симфонии.

В следующем году по настоянию врачей Калинниковы поехали в Крым - его климат считался целительным для подобных больных. Вначале композитору там очень понравилось. Он писал восторженно одному из своих учеников: «Видали ли Вы горы и море? Дышали ли Вы их дыханием, наслаждались ли безбрежностью с одной стороны и заоблачностью с другой? Слушали ли прибой волн и упивались ли ароматом чудесного горного воздуха? Если нет, то Вы много потеряли».

Он надеялся вылечиться и вернуться в Москву, к активной музыкальной жизни, но прошло больше года, и наступило ухудшение. Стало ясно, что болезнь неизлечима. Калинников, привыкший к активной жизни, раньше всегда окружённый молодёжью, мучительно переживал одиночество. В одном из последних своих писем, от 16 мая 1900 года, он сообщал: «У нас редко кто бывает. Наша жизнь течёт так однообразно, уныло... Таков уж мой удел. О жизненных невзгодах не пишу... Да и скучно жаловаться на судьбу».

На творчество композитору было отпущено совсем немного времени - меньше десяти лет. Но он успел сделать многое. В 1895 году была закончена Первая симфония. С большим трудом с помощью друзей Калинникову удалось добиться исполнения симфонии, и стоило ей прозвучать впервые в концерте Киевского отделения Русского музыкального общества в марте 1897 года, как началось её триумфальное шествие по городам России и Европы.

«Дорогой Василий Сергеевич! Симфония Ваша и вчера одержала блистательную победу. Право, это какая-то триумфальная симфония. Где бы я её не играл, всем нравится. А главное - и музыкантам, и толпе» - писал Калинникову дирижёр Александр Виноградский после исполнения симфонии в Вене.

После колоссального успеха Первой симфонии в Киеве в феврале 1897 года там была устроена подписка в пользу автора. Денег собрали столько, что Калинников мог поехать из опостылевшего Крыма на французскую Ривьеру. Правда, мысль об этом композитора не радовала. Он уже знал, что никакой надежды на целительность южного климата нет, и с большим удовольствием поехал бы на родину, в Орловскую губернию.

Однако он послушно выехал в Одессу, чтобы плыть в Марсель, а оттуда ехать в Ниццу. Но уже в Одессе подумал, что в климате Крыма и Ниццы нет особой разницы, решил, как писал в одном из писем, "наплевать на своё отвращение к Крыму, давно сменившее прежнюю увлечённость", и через несколько дней был снова в Ялте.

Лето он решил провести на родине. Туда съехались его родные - мать, сестра и братья. Поскольку своего дома давно не было, сняли подходящее помещение. Об этом Калинников писал так: «Поселились мы в так называемой Поповке у однодворца Овсянникова. Вероятно не забыли у Тургенева в «Записках охотника» такую фамилию? Тургенев, говорят, писал свой портрет с отца нашего хозяина. Любопытно, что теперешний Овсянников не имеет понятия о Тургеневе и превратился в заправского мужичка, живущего только немного почище других». Там Калинников закончил свою Вторую симфонию, после чего поехал в Москву. Он чувствовал себя несколько лучше: возможно, родной воздух, радость свидания с близкими поддержали его силы. На этот раз его удалось уговорить поехать лечиться за границу. По совету врачей он отправился в Меран и Ментону. Меран - курорт в Южном Тироле для лёгочных больных - очень понравился композитору:

«Меран чудное место. Тепло, как у нас в июне, солнце жарит вовсю, и красота кругом неописуемая. Но в общем, всё это чужое, и я в будущем предвижу огромную скуку...»

Скука наступила ещё и потому, что Калинников не знал иностранных языков, а поехать пришлось без жены. Правда, там ему хорошо работается - создана симфоническая картина «Кедр и пальма» по стихотворению Генриха Гейне. В Ментоне, куда он затем перебрался, было не так тоскливо - нашлось несколько русских, с которыми он общался. Одна из новых знакомых, художница, написала его портрет. Из Ментоны он съездил в Париж, где познакомился с знаменитым дирижёром Шарлем Ламурё. Тот заинтересовался Первой симфонией молодого русского композитора, и вскоре было намечено её очередное исполнение.

В начале мая 1898 года Калинников вернулся в Россию. Началась работа над музыкой к трагедии «Царь Борис» Алексея Толстого. 28 января 1899 года в Малом театре состоялась премьера спектакля, но Калинников на ней не был - он уехал в Петербург на генеральную репетицию Первой симфонии, которая должна была там исполняться 30 января. Вернувшись в Москву, он только из телеграммы узнал о громадном успехе симфонии в Петербурге.

Известность Калинникова в Российской империи стала огромной. К 1899 году не осталось почти ни одного провинциального отделения Русского музыкального общества, которое не исполнило бы его Первой симфонии. И ему стали поступать кое-какие авторские отчисления от исполнений.

В 1897 году Калинников написал пролог оперы «1812 год», которую ему заказал известный меценат Савва Мамонтов, предложивший собственное либретто. По совету Мамонтова, получив от него деньги на дорогу, Калинников вместе с женой поехал в Сухуми. Оттуда он писал:

«Приехал я в Сухуми с целью лечиться и работать, и как раз ни того, ни другого не могу делать. Всякому больному нужны известные удобства, без которых никакой климат ничего не значит. В Сухуми же вы не найдёте самых элементарных удобств. Квартир нет, гулять положительно негде, кроме крохотного жалчайшего бульвара, расположенного среди пристаней и вблизи базара. Мамонтов приводил в пример сына Рукавишникова, который здесь поправился. Но ведь Рукавишниковы купили себе отдельную дачу, за которую заплатили 60 тысяч рублей и которую снабдили всеми удобствами. При таких условиях, конечно, можно жить и лечиться. Но больным, принуждённым жить в городе, устроиться здесь сносно невозможно».

Калинников вновь перебрался в Ялту, но было уже поздно. Неудачная поездка на Кавказ окончательно подорвала его силы. Правда, он продолжал сочинять, хотя сердце не лежало к навязанной ему опере. Однако это были реальные деньги: Мамонтов выплачивал ежемесячный гонорар, достаточный для скромной жизни маленькой семьи. И Калинников продолжал работать.

В июне 1899 года Мамонтов, взяв с собой нескольких артистов принадлежащей ему московской Частной оперы, приехал в Ялту, чтобы познакомиться с написанным. Музыка всем очень понравилась, и, окрылённый успехом, композитор продолжал сочинение, как вдруг пришло известие, что Мамонтов арестован по обвинению в растрате. Калинников искренне сочувствовал Мамонтову. Но его собственное материальное положение в результате стало просто катастрофическим. На помощь пришли московские друзья-музыканты. Под видом гонорара от нотоиздателя Юргенсона они выслали ему деньги.

Последние дни

В июне 1900 года распространилось известие, что состояние Калинникова безнадёжно. К нему в Ялту приезжают проститься многие представители музыкального мира России. Рахманинов, Кюи, Гречанинов и другие музыканты меньшего масштаба совершали своего рода паломничество к коллеге, умиравшему не только от болезни, но и от нужды. Так, стало известно, что композитор и его жена отказывают себе в пище. Ведь у больного расходов становилось значительно больше: нужно было оплачивать визиты врача, фельдшерицы, покупать лекарства. А Ялта была одним из самых фешенебельных, и следовательно, дорогих курортов.

Друзья, как могли, помогали, но их возможности были ограничены, да и живя в Москве, они не представляли, сколько требуется средств. В отчаянии Калинников решил уехать из Ялты. Он хотел обосноваться в родной Орловской губернии, но врачи категорически запретили ему уезжать.

По свидетельству очевидцев, семья голодала в буквальном смысле. Только этим было вызвано письмо композитора с такими словами: «Похлопочите, дорогой мой друг, кликните клич, и авось, найдутся добрые души и не оставят больного мусикийца...»

Можно представить, как тяжко было ему писать эти слова. В то же время он пишет в другом письме: «Шестой год борюсь с чахоткой, но она меня побеждает и медленно, но верно берёт верх. А всему виною проклятые деньги! И болеть-то мне приключилось от тех невозможных условий, в которых приходилось жить и учиться».

Деньги всё же нашлись - от Филармонического общества, от знакомых, от Шаляпина. Но состояние Калинникова неуклонно ухудшалось. Скончался он 29 декабря 1900 года, не дожив два дня до своего 35-го дня рождения. Похоронен на Поликуровском кладбище в Ялте. На надгробном памятнике высечены ноты главной темы его Первой симфонии.

Несмотря на то, что творческий путь Калинникова продолжался всего десять лет, можно с уверенностью сказать, что по складу дарования он прежде всего симфонист. В его симфонических сочинениях своеобразно переплавлены черты эпического русского симфонизма Бородина и лирическая открытость и теплота Чайковского.

По материалам Википедии и ClassicalMusicNews.Ru