- Меню раздачи
- Подобные раздачи
- Добавить в закладки
- Участники
- Раздают14
- Скачивают1
- Скачали8835
- Список файлов1
- Комментариев169
- Залил раздачу
Дeнис- Голосование
- IMDb6.5
- Кинопоиск5.4
- Оценка5.1 из 10
- Голосов200
- Просим Вас оценивать материал после ознакомления с ним. Ваши оценки вы можете просмотреть здесь
- Опубликовать ссылку
- Характеристика
- Вес12.56 ГБ (13,486,378,979)
- Залит2 мая 2014 в 22:48
- Обновлен17 мая 2014 в 10:34
 | Золотая раздача Объем скачанного не учитывается, а отданное засчитывается полностью. На золотых раздачах появляется дополнительная возможность поднять свой рейтинг. |
( Закрыть )
loading...
(продолжение - не вместилось в один коммент)
Мы это читали, мы это представляли, но фильм говорит другим языком, и он должен не словами, а картинкой показать эту грязь и смрад.
Всё в этом Арканаре заляпано грязью и дерьмом - лица, одежды, стены. Персонажи плюются, икают, пукают, писают, испражняются, их рвет. Но если вспомнить «Гаргантюа и Пантагрюэля», всё это с героями происходит постоянно и является при этом основным предметом средневековой шутки.
Опять же, повторюсь, поскольку действо отстранено от зрителя, это всё воспринимается не грубым натурализмом, а буквами послания произведения искусства.
Еще читала в отзывах: Румата в фильме ничем не отличается от остальных персонажей Арканара, в нем ничто не выдает землянина.
Отличается и очень сильно. На фоне бесформенных грязных одеяний – ослепительная белая рубашка, иногда с пятнами грязи. На фоне страшных ртов, с отдельно торчащими гнилыми клыками – идеальный ряд зубов. На фоне покрытых прыщами, язвами и коростой лиц и черепов – чистая кожа. И его кольчуга, и страшные металлические перчатки – своей изысканностью контрастируют с мутным окружением.
И еще одно коротко мелькает - белое-белое и прекрасное на фоне всех уродов: мальчик-принц, юный, красивый, чистый агнец. Потом мы видим его отрубленную голову среди гор отсеченных конечностей и изрубленных тел. Но это смотрится деталями кукол, а не обрубками живых людей, и это тоже – знак нам, а не дешевый прием шока от реального убийства ребенка.
Два основополагающих диалога книги: Руматы с Будахом и Руматы с Аратой Горбатым построены очень близко к тексту. Но как они сделаны, в каких неожиданно и убедительно построенных сценах! Не буду пересказывать – это надо видеть.
Вместо идеальной возлюбленной Руматы и несколько схематичной Киры, Герман вывел девушку Ари – грубоватую простушку, плоть от плоти своей страны и времени. И она, грязная, переполненная страхами и предрассудками, вздорная и перепуганная, необычайно убедительна. Когда она погибает от стрелы Араты (намек на это тоже есть в книге), Румата приходит от идеи неубийства – к убийству. Как это сделано – завораживает. Белая рубаха исчезает под серым сборчатым доспехом, а страдающее мыслящее лицо – под жуткой маской-шлемом с рогами. Он сбрасывает с рук перстни, натягивает боевые перчатки. Он стоит на четвереньках, как чудовищное прожорливое насекомое. И повторяет: «Господи, если ты есть, останови меня!»
Но его никто не останавливает. И это – ответ. Новый Румата отказывается возвращаться на Землю и вдрызг ссорится со своими друзьями-землянами, другом детства Пашкой и другими. Он остается в этом гнусном мире бороться с мерзостью – и мир понемногу затягивает светлой пеленой снега, в котором медленно растворяются силуэты коней и тонкая графика деревьев.
Мы это читали, мы это представляли, но фильм говорит другим языком, и он должен не словами, а картинкой показать эту грязь и смрад.
Всё в этом Арканаре заляпано грязью и дерьмом - лица, одежды, стены. Персонажи плюются, икают, пукают, писают, испражняются, их рвет. Но если вспомнить «Гаргантюа и Пантагрюэля», всё это с героями происходит постоянно и является при этом основным предметом средневековой шутки.
Опять же, повторюсь, поскольку действо отстранено от зрителя, это всё воспринимается не грубым натурализмом, а буквами послания произведения искусства.
Еще читала в отзывах: Румата в фильме ничем не отличается от остальных персонажей Арканара, в нем ничто не выдает землянина.
Отличается и очень сильно. На фоне бесформенных грязных одеяний – ослепительная белая рубашка, иногда с пятнами грязи. На фоне страшных ртов, с отдельно торчащими гнилыми клыками – идеальный ряд зубов. На фоне покрытых прыщами, язвами и коростой лиц и черепов – чистая кожа. И его кольчуга, и страшные металлические перчатки – своей изысканностью контрастируют с мутным окружением.
И еще одно коротко мелькает - белое-белое и прекрасное на фоне всех уродов: мальчик-принц, юный, красивый, чистый агнец. Потом мы видим его отрубленную голову среди гор отсеченных конечностей и изрубленных тел. Но это смотрится деталями кукол, а не обрубками живых людей, и это тоже – знак нам, а не дешевый прием шока от реального убийства ребенка.
Два основополагающих диалога книги: Руматы с Будахом и Руматы с Аратой Горбатым построены очень близко к тексту. Но как они сделаны, в каких неожиданно и убедительно построенных сценах! Не буду пересказывать – это надо видеть.
Вместо идеальной возлюбленной Руматы и несколько схематичной Киры, Герман вывел девушку Ари – грубоватую простушку, плоть от плоти своей страны и времени. И она, грязная, переполненная страхами и предрассудками, вздорная и перепуганная, необычайно убедительна. Когда она погибает от стрелы Араты (намек на это тоже есть в книге), Румата приходит от идеи неубийства – к убийству. Как это сделано – завораживает. Белая рубаха исчезает под серым сборчатым доспехом, а страдающее мыслящее лицо – под жуткой маской-шлемом с рогами. Он сбрасывает с рук перстни, натягивает боевые перчатки. Он стоит на четвереньках, как чудовищное прожорливое насекомое. И повторяет: «Господи, если ты есть, останови меня!»
Но его никто не останавливает. И это – ответ. Новый Румата отказывается возвращаться на Землю и вдрызг ссорится со своими друзьями-землянами, другом детства Пашкой и другими. Он остается в этом гнусном мире бороться с мерзостью – и мир понемногу затягивает светлой пеленой снега, в котором медленно растворяются силуэты коней и тонкая графика деревьев.
- 10 мая 2014 в 20:20 | Ответить
Ну вот, возможность увидеть этот фильм добралась и до нашего Ближнего Востока. Как и все, я десять лет его ждала. Я прочитала в Сети о нем всё: интервью с Германом, рассказы участников о ходе съемок, первые, вторые и третьи отклики тех, кто фильм увидел. Короткие отрывки в ю-тьюбе.
Если отбросить грязную ругань в адрес фильма, которой переполнена Сеть, и сосредоточиться на умных и доброжелательных отзывах поклонников творчества Алексея Германа, то из них можно было понять следующее. Фильм гениален и при этом мучительно страшен: натурализм грязи, мерзости и человеческих страданий для кого-то оказался непереносим, люди уходили из зала. Второе, фильм предельно отдален от всеми любимой книги Стругацких, это размышления Германа на тему романа.
Прочтя это всё с огромным интересом, я представляла этот фильм с начала и до конца, чуть ли не по кадрам. Я твёрдо решила для себя, что не буду это смотреть – в мире и так хватает всякой дряни, для чего мне еще умирать от натуральных сцен мук и насилия на экране?
Но вот фильм появился в Сети, и удержаться я не смогла. И как села смотреть, так и не смогла оторваться до конца, очарованная этим шедевром мастера. И особым потрясением было для меня то, что фильм оказался совершенно не похожим на всё то, что о нём писали всякие замечательные и умные люди. Что еще раз подтверждает трюизм: настоящее произведение искусства каждому открывается по-своему.
Попробую сумбурно, по первому впечатлению (а буду еще и еще пересматривать), высказать нестройные мысли.
Во всех прежних фильмах Германа его стилистика постепенно уточняется в одну сторону: между зрителем и фильмом утончается невидимая пластинка экрана. В «Хрусталеве» это достигает предела, тебя с первых кадров всасывает в происходящее действо, и ты безнадежно бьешься вместе с персонажами в жутком пространстве, созданном режиссером.
Читая отзывы о фильме, я представляла, что тут зрителя, меня, окончательно затянут в безнадежный будничный кошмар авторского Средневековья. Ничего подобного. С первых же кадров тебя от происходящего на экране отстраняет мягкий, интеллигентный и грустный закадровый голос Германа. Который рассказывает, что историки Земли, наблюдая обитаемые планеты, предположили, что на этой вот-вот произойдет расцвет Возрождения, и заслали сюда своих наблюдателей. Но теоретики ошиблись: за двадцать лет никакого Возрождения не произошло, а, наоборот, носители разума книгочеи оказались первыми жертвами крепнущего тоталитарного режима.
К авторскому голосу, ставящему между тобой и фильмовым действом надежный щит, позволяющий смотреть происходящее из неприкасаемого далека, прибавляется откровенная театральность постановки. Большая часть фильма происходит в разных помещениях: дом Руматы, дворец, тюрьма. Все эти огромные, грязные, забитые кучей бессмысленных вещей норы плотно завешены немыслимым количеством качающихся вертикальных предметов: рваные канаты, крюки, подковы, трупики зверей, тряпки, цепи, петли, палки, повешенные. Персонажи путаются в них, отталкивают их, играют с ними. Это сильно и страшно, и при этом слишком театрально, чтобы утратить чувство эстетизма и впасть в ужас натуральности.
Еще одно: фильм изумительно красив, снимаю шляпу перед работой операторов. Дожди, дымы и туманы, пронизанные иногда солнцем, играют свою партию и расширяют, и возносят жуть этого Средневековья в высшие сферы.
Все персонажи – убедительно уродливы, как бы сошедшие с полотен Брейгеля. Но в картинах Брейгеля каждый его герой – гадкий уродец, а все вместе они выстроены в изящные группы, в танцевальные хороводы, и праздничные цвета, и ясный растекшийся по картине свет – преображают маленькие уродства в изумительной красоты картину.
То же самое делает и Герман, но только без цвета. Некий ритм движений, перетекание воздуха и света одухотворяют этот страшный бездуховный мир.
Второе и самое частое обвинение: Герман так далеко ушел от Стругацких, как и Тарковский в своем «Сталкере». Нет и нет. Если выбросить из романа Стругацких их молодую и наивную надежду на светлое будущее Земли – а они от этого и сами отошли за последние годы жизни, и прозвучало бы это сегодня глупо и фальшиво – то останется именно то, что показал Герман.
Фильм не понять, если не знать книги: кто такой отец Арима? Кто это, вскользь упомянутый – повешенный Вага Колесо? Что такое « выстребаны обстряхнутся»? Почему на лбу у Руматы какой-то объектив? Это никак не объясняется в фильме, Герман заставляет зрителя: пойди и прочти книгу, если хочешь понять, что к чему.
Грустно и горько говорит Герман за кадром: засланные на планету земляне встречаются всё реже, пьют всё сильнее, раздражаются друг на друга всё больше. И это тоже заложено у Стругацких.
Вонь, грязь и бытовая мерзость, наполняющие фильм. Но это всё есть и в книге, бесконечно повторяемое.
- Отвратительная вонь, - с чувством сказал Румата.
- Да, ужасная, - согласился дон Тамэо, закрывая флягу. - Но зато как
вольно дышится в возрожденном Арканаре!
Мы это читали, м
Если отбросить грязную ругань в адрес фильма, которой переполнена Сеть, и сосредоточиться на умных и доброжелательных отзывах поклонников творчества Алексея Германа, то из них можно было понять следующее. Фильм гениален и при этом мучительно страшен: натурализм грязи, мерзости и человеческих страданий для кого-то оказался непереносим, люди уходили из зала. Второе, фильм предельно отдален от всеми любимой книги Стругацких, это размышления Германа на тему романа.
Прочтя это всё с огромным интересом, я представляла этот фильм с начала и до конца, чуть ли не по кадрам. Я твёрдо решила для себя, что не буду это смотреть – в мире и так хватает всякой дряни, для чего мне еще умирать от натуральных сцен мук и насилия на экране?
Но вот фильм появился в Сети, и удержаться я не смогла. И как села смотреть, так и не смогла оторваться до конца, очарованная этим шедевром мастера. И особым потрясением было для меня то, что фильм оказался совершенно не похожим на всё то, что о нём писали всякие замечательные и умные люди. Что еще раз подтверждает трюизм: настоящее произведение искусства каждому открывается по-своему.
Попробую сумбурно, по первому впечатлению (а буду еще и еще пересматривать), высказать нестройные мысли.
Во всех прежних фильмах Германа его стилистика постепенно уточняется в одну сторону: между зрителем и фильмом утончается невидимая пластинка экрана. В «Хрусталеве» это достигает предела, тебя с первых кадров всасывает в происходящее действо, и ты безнадежно бьешься вместе с персонажами в жутком пространстве, созданном режиссером.
Читая отзывы о фильме, я представляла, что тут зрителя, меня, окончательно затянут в безнадежный будничный кошмар авторского Средневековья. Ничего подобного. С первых же кадров тебя от происходящего на экране отстраняет мягкий, интеллигентный и грустный закадровый голос Германа. Который рассказывает, что историки Земли, наблюдая обитаемые планеты, предположили, что на этой вот-вот произойдет расцвет Возрождения, и заслали сюда своих наблюдателей. Но теоретики ошиблись: за двадцать лет никакого Возрождения не произошло, а, наоборот, носители разума книгочеи оказались первыми жертвами крепнущего тоталитарного режима.
К авторскому голосу, ставящему между тобой и фильмовым действом надежный щит, позволяющий смотреть происходящее из неприкасаемого далека, прибавляется откровенная театральность постановки. Большая часть фильма происходит в разных помещениях: дом Руматы, дворец, тюрьма. Все эти огромные, грязные, забитые кучей бессмысленных вещей норы плотно завешены немыслимым количеством качающихся вертикальных предметов: рваные канаты, крюки, подковы, трупики зверей, тряпки, цепи, петли, палки, повешенные. Персонажи путаются в них, отталкивают их, играют с ними. Это сильно и страшно, и при этом слишком театрально, чтобы утратить чувство эстетизма и впасть в ужас натуральности.
Еще одно: фильм изумительно красив, снимаю шляпу перед работой операторов. Дожди, дымы и туманы, пронизанные иногда солнцем, играют свою партию и расширяют, и возносят жуть этого Средневековья в высшие сферы.
Все персонажи – убедительно уродливы, как бы сошедшие с полотен Брейгеля. Но в картинах Брейгеля каждый его герой – гадкий уродец, а все вместе они выстроены в изящные группы, в танцевальные хороводы, и праздничные цвета, и ясный растекшийся по картине свет – преображают маленькие уродства в изумительной красоты картину.
То же самое делает и Герман, но только без цвета. Некий ритм движений, перетекание воздуха и света одухотворяют этот страшный бездуховный мир.
Второе и самое частое обвинение: Герман так далеко ушел от Стругацких, как и Тарковский в своем «Сталкере». Нет и нет. Если выбросить из романа Стругацких их молодую и наивную надежду на светлое будущее Земли – а они от этого и сами отошли за последние годы жизни, и прозвучало бы это сегодня глупо и фальшиво – то останется именно то, что показал Герман.
Фильм не понять, если не знать книги: кто такой отец Арима? Кто это, вскользь упомянутый – повешенный Вага Колесо? Что такое « выстребаны обстряхнутся»? Почему на лбу у Руматы какой-то объектив? Это никак не объясняется в фильме, Герман заставляет зрителя: пойди и прочти книгу, если хочешь понять, что к чему.
Грустно и горько говорит Герман за кадром: засланные на планету земляне встречаются всё реже, пьют всё сильнее, раздражаются друг на друга всё больше. И это тоже заложено у Стругацких.
Вонь, грязь и бытовая мерзость, наполняющие фильм. Но это всё есть и в книге, бесконечно повторяемое.
- Отвратительная вонь, - с чувством сказал Румата.
- Да, ужасная, - согласился дон Тамэо, закрывая флягу. - Но зато как
вольно дышится в возрожденном Арканаре!
Мы это читали, м
- overlord768
- 10 мая 2014 в 15:07 | Ответить
Забавно, но когда в защиту подобных "шедевров" начинают втирать про непонятых художников, мне на ум сразу приходит Гитлер.
Откуда вообще пошла эта мода защищать подобные, гхм, фильмы аргументами про художников? Не пахнет тут никаким искусством, и творения художника тут тоже нет. Этот фильм, как и "Утомленные солнцем 2" Светила Нашего Кинематографа, показывает исключительно то, что последние несколько лет творилось в голове у режиссера. Хотя отдать должное Герману - он, в отличии от Никиты Сергеевича, поизмывался не над нашей историей, а всего лишь над книгой Стругацких, это уже не так обидно. И не надо мне рассказывать про "глубокий смысл, социальный подтекст, кино не для всех, замысел художника" и прочая, прочая, прочая. Если творец хочет вложить это все в свой фильм, то он это сделает адекватным способом, как Уэллс в "Гражданине Кейне" или Люмет в "12 разгневанных мужчинах", а не скатываясь в трехчасовую копрофагию, и хороня весь смысл книги под тоннами дерьма и голых гениталий. Просто навскидку: если не читать книгу, то понятно, кто такой Дон Румата Эсторский, и что он делает на этой планете? Вот-вот.
Откуда вообще пошла эта мода защищать подобные, гхм, фильмы аргументами про художников? Не пахнет тут никаким искусством, и творения художника тут тоже нет. Этот фильм, как и "Утомленные солнцем 2" Светила Нашего Кинематографа, показывает исключительно то, что последние несколько лет творилось в голове у режиссера. Хотя отдать должное Герману - он, в отличии от Никиты Сергеевича, поизмывался не над нашей историей, а всего лишь над книгой Стругацких, это уже не так обидно. И не надо мне рассказывать про "глубокий смысл, социальный подтекст, кино не для всех, замысел художника" и прочая, прочая, прочая. Если творец хочет вложить это все в свой фильм, то он это сделает адекватным способом, как Уэллс в "Гражданине Кейне" или Люмет в "12 разгневанных мужчинах", а не скатываясь в трехчасовую копрофагию, и хороня весь смысл книги под тоннами дерьма и голых гениталий. Просто навскидку: если не читать книгу, то понятно, кто такой Дон Румата Эсторский, и что он делает на этой планете? Вот-вот.
Не осуждайте, Придет и ваше время понять художника или уже не придёт никогда.
"Один не разберет, чем пахнут розы.
Другой из горьких трав добудет мед.
Кому-то мелочь дашь, навек запомнит.
Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет." О.Хаям
Genesis, Спасибо большое, что вопреки всему выставили этот фильм. :)
"Один не разберет, чем пахнут розы.
Другой из горьких трав добудет мед.
Кому-то мелочь дашь, навек запомнит.
Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет." О.Хаям
Genesis, Спасибо большое, что вопреки всему выставили этот фильм. :)
Согласен с предыдущими высказываниями. Герман чересчур увлёкся атмосферой и аллегорией, забыв стержневую суть фильма. Роман Стругацких -социальная фантастика с философским подтекстом. Здесь же ни подтекста, ни контрастных образов, ни динамизма сюжета.Ничего. Дон Румата здесь никакой, вечно похмельный бородач, прибывший СЮДА очевидно бухать и иногда подмывать лицо. Остальные герои:Дон Реба, монахи, король - в унисон Ярмольнику такие же дебилоиды и не сразу поймёшь кто из них кто. По поводу сюжета -это фарс с невнятными репликами, подвываниями и кривляниями. Место дествия- коровник или свинарник. У Стругацких не было столько дождей и грязи!Искусством от великого Германа здесь и не пахнет. Если он хотел показать серость и грязь верхних эшелонов власти, не стоило обращаться к Стругацким. Фильм 89-го года не шедевр, но значительно ближе по конструктивности и линии.
м даааа ......... осилил час с копейками... впереди еще два часа бредятины... благо повесть читал. Искал что то общее. Если не читая - смотреть только пьяным уснув в самом начале. Все время показывать сопли. Тыкать какими то предметами в камеру... что он вообще хотел этим сказать ? высокое искусство - видимо для просвященных...
!О чём говорят мужчины!
Интересно, как бы я смог понять, что это высокое искусство, если бы ты меня об этом не предупредил? —...и пошёл искать произведение искусства под названием "Туалет работает".
– О, а я бы этот арт-объект сейчас освоил, между прочим.
!О чём говорят мужчины!
Интересно, как бы я смог понять, что это высокое искусство, если бы ты меня об этом не предупредил? —...и пошёл искать произведение искусства под названием "Туалет работает".
– О, а я бы этот арт-объект сейчас освоил, между прочим.
Согласен. Скачал. Посмотрел. УЖАС! Это ж КАКИМ копрофилом (любителем есть человеческое говно) надо быть чтобы снять ТАКОЕ. Видать Герман перед смертью тронулся умом! Наверно у Леонида Ермольника и остальных актёров трудно было с деньгами что согласились сниматься в этом дерьме. Я несколько раз перечитывал повесть Стругацких "Трудно быть богом". Это моя любимая книга. Фильм Петера Фляйшмана 1989 был много ближе к повести, то эту поделку с повестью роднит только название и герои...
- predators63
- 5 мая 2014 в 07:37 | Ответить
Так видимо 14 лет и 9 месяцев гумно со всей страны собирал, а за 3 месяца снял:)
- 5 мая 2014 в 07:35 | Ответить
Очередная чернуха от Германа. Горы гумна и сборище дебилов, включая землян. Стругацким не везет с экранизациями. Единственное смотрибельное кино было создано немцем Питером Фляйшнером. А в этой поделке Германа от Стругацких осталось только название.
Кто-нибудь из критикующих свинарник понимает, что средневековье так и выглядело? Есть неплохая документалка про средневековый Лондон, там прямо так и говорят, сколько сантиметров говна и грязи было на улицах. Откуда, по-вашему, чума, холера и другие приятности, выкашивавшие Европу того времени?
Есть смысл обсуждать-критиковать героя, но не картинку.
Есть смысл обсуждать-критиковать героя, но не картинку.
- 4 мая 2014 в 10:37 | Ответить
Не появится, смотрите мультики.
