Альбер Камю - Падение. Посторонний. Чума / Зарубежная классика / 2006 / Вячеслав Задворных / MP3

Увы, номерация файлов повторяется в каждом файле. На моем стандартном плеере Сони они смешиваются. Пришлось удалить эту книгу и закачать другую раздачу уже в исполнении Терновского.

7 ноября 1913 года родился Альбер Камю (ум. 1960), французский писатель, философ и публицист, лауреат Нобелевской премии 1957 года. Известность ему принесла повесть «Посторонний» (1942) и постановки пьес «Недоразумение» (1944), «Калигула» (1944). Благодаря роману-притче «Чума» (1947) стал одним из «властителей дум» интеллигенции. Камю также принадлежит повесть «Падение» (1956), книги рассказов «Изгнание и царство» (1957), «Шведские речи» (1958) и др. Камю видел задачу писателя в том, чтобы облечь хаотический мир в упорядоченные и завершенные формы.

"Падение" (мои личные впечатления)
Сегодня дочитала ещё раз самое необыкновенное произведение...
"Ведь мы все похожи друг на друга, говорим без умолку, в сущности, не обращаясь ни к кому, и всегда сталкиваемся с одними и теми же вопросами, хотя и знаем заранее ответы на них".
Камю, после прочтения "Мифа о Сизифе" года два назад, казался мне очень сложным писателем, его философию я понимала, но чтобы разобраться в заворотах его мыслей мне часто приходилось лазить в энциклопедии. Когда начинала читать другое его произведение, я уже морально подготовилась к тому, что опять буду чувствовать себя очень неумной, но стремящейся к знаниям, неотрывающейся от энциклопедии и пытающейся хоть что-то понять из прочитанного. Поэтому я была крайне удивлена, когда обнаружила, как легко мне читается. Я обажаю такие произведения! Ощущение такое, что все твои мысли, эмоции вот прямо так взяли и выразили чёткими отточенными фразами, предложениями, словами. Всё понятно, ясно и это твоё. С первых строчек этого произведения я почувствовала, как автор максимально обобщает свой образ, да, он старается вместить все грехи нашего общества в себе самом. Рисуется очень чёткий образ современного человека, хотя, не знаю, может быть люди были такими всегда.
"Поверьте, я очень сочувствую вам", - говорит собеседник, а сам думает про себя: "Ну вот, теперь займёмся другими делами". "Глубокое сочувствие" выражает и премьер-министр - его очень легко выразить пострадавшим от какой-нибудь катастрофы. Дружба - чувство не такое простое. Она иногда бывает долгой, добиться её трудно, но, уж если ты связал себя узами дружбы, попробуй-ка освободиться от них - не удасться, надо терпеть. И главное, не воображайте, что ваши друзья станут звонить вам по телефону каждый вечер (как бы это им следовало делать), чтобы узнать не собираетесь ли вы покончить с собой или хотя бы не нуждаетесь ли вы в компании, не хочется ли вам пойти куда-нибудь. Нет, успокойтесь, если они позвонят, то именно в тот вечер, когда вы не одни и когда жизнь улыбается вам. А на самоубийство они скорее уж сами толкнут вас, полагая, что это ваш долг перед собою. Да хранит вас небо от слишком высокого мнения друзей о вашей особе! Что касается тех, кто обязан нас любить - я имею в виду родных и соратников (каково выражение!), - тут совсем другая песня. Они-то знают, что вам сказать: именно те слова, которые убивают; они с таким видом набирают номер телефона, как будто целятся в вас из ружья. И стреляют они метко. Ах, эти снайперы!" Этот отрывок я выделила карандашом и подписала им же: "Это просто обалденно. Вот с этой минуты я безвозвратно влюбилась в Камю!". Надо сказать, что это первая книжка, в которой я что-то чиркаю, раньше для меня это было просто табу, не важно моя ли эта книга или чужая. Но теперь мне это даже понравилось! В чужих книгах я, конечно, не стану чиркать, а вот в своих. Мне понравилось выделять интересные мысли, понравилось вставлять всякие закладочки, их подписывать. Про друзей и родственников написано, по-моему, замечательно, лучше и сказать было нельзя. В душе я продолжаю верить в "настоящую дружбу", что друзья не просто должны звонить тебе каждый день и справляться о твоём душевном состоянии, а им это приятно делать, и они непременно бы делали так... просто жизнь... Хотя, какая может быть тут жизнь? Здесь просто дружба, она вот такая, ничего с этим не поделаешь, да и не хочется, наверно. Я не умею дружить, я сама не собираюсь звонить своим друзьям каждый день и выслушивать, что они там чувствуют, по большому счёту мне глубоко наплевать, что они чувствуют. "Как дела?" в моём исполнении всё больше звучит как английское "How are you?", ничего не значащее, ни к чему не обязывающее, мне могут даже не ответить на этот вопрос, а я и не замечу.
"И знаете, почему мы всегда более справедливы и более великодушны к умершим? Причина очень проста. Мы не связаны обязательствами по отношению к ним. Они просто не стесняют нашей свободы, мы можем не спешить восторгаться ими и воздавать им хвалу между коктейлем и свиданием с хорошенькой любовницей - словом, в свободное время. Если бы они и обязывали нас к чему-нибудь, то лишь к памяти о них, а память-то у нас короткая. Нет, мы любим только свежие воспоминания о смерти наших друзей, свежее горе, свою скорбь - словом, самих себя". Подписано мной: "Великолепно!". Я читала и каждому слову удивлялась, ну как же можно попадать каждый раз в яблочко?! Гениально... Ну, к смерти я отношусь ещё более цинично, хотя, в этом случае, даже не знаю. Герой пытается любое событие повернуть в свою сторону, в том числе и смерть окружающих всегда была ещё одним способом выказать своё благородство. Я же считаю, что после смерти человека должна быть проведена черта, вот был человек, а тут его не стало, вот на этом всё должно закончиться: никаких поминок, похорон, слёз, стенаний, сожалений, тело на опыты или на органы. И честно говоря, мне не очень приятно вспоминать об умерших, хотя не вспоминать, а думать о них, как об умерших н