Замечательно снятый фильм по новелле Проспера Мериме. На самом деле, это вовсе не "фэнтэзи", объяснения вполне реальные, фантастика и сказочность здесь от деревенских народных преданий литовской глубинки 19-ого века. Как много, оказывается, было отличных польских режиссёров в польском кино прошлого века!

Удивительный фильм. Совсем необычный. Такая атмосфера в нем - хочется наслаждаться каждой минутой. Прекрасно переданы мистицизм и легенды литовских лесов, великолепны актеры. Кстати, рассказ П. Мериме, по сюжету которого создан фильм, совершенно не "дотягивает" по мастерству до самого фильма. Уже второй раз поражаюсь; как совершенно посредственные, примитивные новеллы Мериме вдохновили на создание таких прекрасный вещей, как фильм "Локис" или знаменитая Кармен. "Кармен" - имею ввиду невероятную музыку и блестящий балет. Сам рассказ П. Мериме совершенно заурядный. Как. впрочем, почти все у этого малоталантливого писателя. Помнится, когда в детстве в первый раз прочла вышеупомянутые новеллы, была невероятно разочарована, затем пришло изумление: как, неужели эти заурядные рассказики послужили основой для изумительного балета и одного из моих любимых фильмов? Обычно бывает наоборот - литературное произведение производит гораздо большее впечатление, чем его экранизация или какое-либо иное воплощение. Здесь все прямо противоположное - ну кто бы сейчас помнил "Кармен Мериме"? Или Локиса? А сам фильм у меня занимает особое место - так талантливо сочетать и мстическую составляющую, и психологическую - после просмотра так и остается недосказанным и нерешенным вопрос - что это было? И просто наслаждение - смотреть на удивительную и таинственную природу литовских лесов, Жмуди, погружаться в эих чарующую атмосферу мистики. И актеры очень выразительные и запоминающиеся -загадочный граф Шемет, красавица панна Юлия, и, конечно, профессор Виттенбах. Чарует баллада А. Мицкевича "Свитязянка", которую читает граф Шемет. Невероятно удачно она вплелась в общую атмосферу фильма.
Кто там мелькает в лунном сияньи,
Кто там идет, - отзовитесь!
Юноша с девой ходят в молчаньи
Берегом озера Свитязь.
Он ей цветы в венок собирает
На луговинах зеленых.
Дева малиной его угощает, -
Знать, это пара влюбленных.
...Ну и так далее...
И самое ценное, благодаря чему этот фильм стоит особняком от нынешних фильмов "ужасов" - это отсутствие "страшилок" и "пугалок" - никаких полуразложившихся трупов, никаких дешевых трюков. Весь мистицизм в фильме достигается исключительно благодаря напряженному психологическому контексту. По уровню мастерства могу сравнить его только с фильмом "Другие" с Николь Кидман. Это что-то невероятное. //kinozaltv.life/details.php?id=1268025. Словом, тем, кто любит качественное кино на эту тему, а не дешевые поделки, горячо советую оба фильма - "Локис" и "Другие".
Кстати, любопытный факт: по мотивам этой новеллы П. Мериме первый нарком просвещения РСФСР А. Луначарский в 1926, кажется, году написал мистическую пьесу "Медвежья свадьба", по которой был снят фильм. В одной из ролей снялась Наталья Розенель, супруга Луначарского, одна из первых московских красавиц того времени.Почему сейчас только о Лиле Брик твердят? Сколько тогда было интересных женщин, сейчас забытых! Интересно все-таки: двадцатые годы, самое время строить новое общество и все такое, а нарком просвещения в мистику ударился. Как это понять? Впрочем, это совсем уже другая тема.

У меня смутное впечатление, что я этот фильм видел в раннем детстве - то ли в кинотеатре, то ли по телевизору. Не эпизоды помню, а общую атмосферу. ЗдОрово.

Верная первоисточнику, размеренная и ровная экранизация новеллы Мериме, в которой до самой кульминации лишь отдельные детали служат нагнетанию смутного беспокойства, да и кульминация решена у Маевского гораздо сдержаннее, чем в первоисточнике, где лицо молодой литовской панночки "было растерзано, а открытая грудь залита кровью". Казалось бы, шоковое зрелище так и просится в финал ради контраста, но режиссер явно избежал его сознательно, закончив картину совсем на другой, меланхолической и тягучей ноте. Столь же неожиданно оформлены начальные титры, на которых проплывающий за окном поезда пейзаж виден только в двух маленьких линзах - лежащих на столике очках Виттенбаха; каким-то образом это отдаление, под атмосферную мелодию Войцеха Килара, создает странный замогильный эффект, словно собиратель фольклора въезжает в страну мертвых. Это настроение служит лейтмотивом фильма: там, где у Мериме была экзотика дикого лесного края, у Маевского получилась своего рода тургеневская готика. Двоякость возможной интерпретации подчеркнута сильнее, чем в новелле: подталкивая своего трезвого пастора к иррациональности, сам режиссер явно склоняется к психологической версии случившегося.