Венеция 1945-го года. 26 марта. Конец войны. 23-й год фашистской эры — её закат, её агония. Такое ощущение, что у героев фильма тоже агония, каждый старается выжить, прожить ещё чуть-чуть. Безумно и бездумно окунаясь в водоворот страстей, желаний и похоти, как перед концом света. Совсем рядом ходит смерть. То тут, то там раздаются автоматные очереди, идут по городу облавы, в которых гибнут люди. Утром, возвращаясь с очередной оргии, Ливия проходит по улицам, на которых лежат трупы людей, убитых этой ночью. Ну а те, с которыми она только что рассталась, они живы? Все эти солдаты, эсэсовцы, проститутки пьющие вино, играющие в карты, жадно занимающиеся групповым сексом и нюхающие кокаин — разве они живы? Возникает ощущение, что видишь оргии мертвецов, которым просто забыли сказать, что они собственно, давно уже умерли. Такое же ощущение у меня возникало, когда я смотрела фильм «Сало, или 120 дней Содома» Пазолини. Только там оно было жестче, явственнее. Да и сами сцены извращённых развлечений там были намного более жёсткими, жестокими, отталкивающими. Ассоциации с фильмом Пазолини вызывает и упоминание несколько раз самого названия Сало, куда на какое-то время уезжает муж Ливии. И конечно же то, что музыку к обоим этим фильмам написал Эннио Морриконе. Да и действие тоже происходит в Италии, и тоже в самом конце войны.
Я не поклонница Тинто брасса, но этот фильм понравился. Спасибо Sergei7721 за раздачу.