Золотая раздача Объем скачанного не учитывается, а отданное засчитывается полностью. На золотых раздачах появляется дополнительная возможность поднять свой рейтинг. |
( Закрыть )
loading...
Комментарии ( Комментировать )
Эх, лучше б я в Дону утопился,
Чем так рано я женился
Раздолье полей необъятное, лошади табуном по кругу носятся, величавая река Дон воды несёт, иноземный говор казачества, песни и пляс разудалые - с утра станица на покосе. Вечереет ... в воздухе сгущается аромат тяги физической, любовной невероятной силы, той, что на всю жизнь, на всю её распроклятую.
И греховна любовь — молодка то замужняя и станица невелика для толков, и срам для мужниной гордости.
- Хоть убейте, а Гришка мой, — гневается Аксинья на укоры свёкра. И нет уж другого пути, хоть жени непутёвого, хоть секи непутёвую.
- Дура ты Аксинья. Гутаришь - слушать нечего. Ну куды я пойду от хозяйства, опять же на службу мне в этот год, никуды от земли я не уйду, — в сердцах возражает Григорий, вырывая себя из жарких объятий и кипятковых поцелуев.
Аксинья - бутона свежесть, красота на взлёте, овал лица и губы нежные, глаза распахнуты для счастья - потемнела лицом от предстоящей разлуки с любимым. Гришка — нос горбинкой, губы сжал, вихрится, а душа то разрывается, чувствуя разлуку. Вот и сказ о безысходности страсти случившейся.
За окном дождь льёт, тепло в избе, да расставание близко: Аксиньи муж, согбенный ревностью, до дому пешим идёт с позором, в грязи вывалянный в нелепой стычке с Мелеховым старшим. Баба — ягодка, жена любимая не дождалась мужа и ярости выход страшен.
Убил бы Степан ту, что честь мужнину не соблюла, да на крики Аксиньи прибежал Григорий с братом, а за ними и пол станицы — разнимать. А над Доном закат кровавый, вода красная от небесного пожара - беда на земли донские катится страшная, беспощадная, жестокая война — гражданская.
Чем так рано я женился
Раздолье полей необъятное, лошади табуном по кругу носятся, величавая река Дон воды несёт, иноземный говор казачества, песни и пляс разудалые - с утра станица на покосе. Вечереет ... в воздухе сгущается аромат тяги физической, любовной невероятной силы, той, что на всю жизнь, на всю её распроклятую.
И греховна любовь — молодка то замужняя и станица невелика для толков, и срам для мужниной гордости.
- Хоть убейте, а Гришка мой, — гневается Аксинья на укоры свёкра. И нет уж другого пути, хоть жени непутёвого, хоть секи непутёвую.
- Дура ты Аксинья. Гутаришь - слушать нечего. Ну куды я пойду от хозяйства, опять же на службу мне в этот год, никуды от земли я не уйду, — в сердцах возражает Григорий, вырывая себя из жарких объятий и кипятковых поцелуев.
Аксинья - бутона свежесть, красота на взлёте, овал лица и губы нежные, глаза распахнуты для счастья - потемнела лицом от предстоящей разлуки с любимым. Гришка — нос горбинкой, губы сжал, вихрится, а душа то разрывается, чувствуя разлуку. Вот и сказ о безысходности страсти случившейся.
За окном дождь льёт, тепло в избе, да расставание близко: Аксиньи муж, согбенный ревностью, до дому пешим идёт с позором, в грязи вывалянный в нелепой стычке с Мелеховым старшим. Баба — ягодка, жена любимая не дождалась мужа и ярости выход страшен.
Убил бы Степан ту, что честь мужнину не соблюла, да на крики Аксиньи прибежал Григорий с братом, а за ними и пол станицы — разнимать. А над Доном закат кровавый, вода красная от небесного пожара - беда на земли донские катится страшная, беспощадная, жестокая война — гражданская.