Золотая раздача Объем скачанного не учитывается, а отданное засчитывается полностью. На золотых раздачах появляется дополнительная возможность поднять свой рейтинг. |
( Закрыть )
loading...
Комментарии ( Комментировать )
- караманлис
- 5 августа 2023 в 22:37 | Ответить
Царствие Небесное замечательной актрисе!
Ваш слог мне недоступен, но Вы на 100% выразили мое собственное отношение к данному актеру. Если Смоктуновский в роли, то весь фильм терпи насилие над собой, не в силах убежать от его манерности, приправленной скрипящим женским голосом. 1-2 раза посмотрел его - ВСЁ! - на всю оставшуюся жизнь хватит.
- GoldFlower
- 28 марта 2020 в 12:20 | Ответить
Загадочный и отстранённый Иннокентий Михайлович Смоктуновский создал и воплотил на экранах образ наивного, чистого гения, непонятного и трогательного интеллектуала. По воспоминаниям режиссёров и коллег, со Смоктуновским невозможно было работать так, как с другими актёрами: он был мастером, человеком творчества и потому мог полностью раскрыться только в условиях максимального для себя комфорта. И для Иннокентия Михайловича эти условия создавались. Только для него. Он и был такой один, неповторимый и незаменимый... Сегодня исполняется 95 лет со дня рождения Иннокентия Смоктуновского.
Приглашаем всех пользователей в группу Юбиляры 2020
Приглашаем всех пользователей в группу Юбиляры 2020
Конечно хотелось бы пересмотреть советские экранизации отечественной и зарубежной классики. Если бы не Смоктуновский. Этот герой-проныра умудрился испортить практически весь советский классический кино-репертуар. Кого он только не играл... Лучше не вспоминать. Не умея перевоплощаться, он постоянно выезжал на своей природной "нервозности" и заученных штампах. Грустно, но практически нет ни одного фильма, где бы Иннокентий Смоктуновский не играл самого себя. Его движения, манеры, вечная ажитация, стоячие воротнички и жилетки кочуют из фильма в фильм. Умение выйти на пол-шага за рамки своих окаменевших форм, было ему недоступно. Он не служил искусству, искусство прислуживало ему. Так желал он. Отсутствие таланта перевоплощения, у Смоктуновского, заменялось его безграничным самолюбованием и манией величия...
Дело не в ушедшей эпохе, а в банальном культурном уровне среднего обывателя.
Эпоха Шекспира и Сервантеса давно канула в лету. Ну и что? Разве от этого культурные люди меньше читают и меньше ставят на сцене произведения этих авторов?
Другое дело, что таких людей стало ощутимо меньше, чем их было в "самой читающей стране мира".
А классика потому и называется классикой, потому что стоит вне времени. И темы, обсуждаемые в таких произведениях, вечны и применимы к любой эпохе.
Да нет, все не так однозначно. Если учесть, что человек за свою жизнь может прочитать максимум 5.000 книг, а многие не дотягивают не только до 500, а даже до 50, то встает вопрос: что важнее - чужая (да, так. Это уже ушедшая эпоха) "Война и мир" или своя "Приключения Чонкина". Не все будут с Вами согласны...
К своему юбилею именитый режиссёр подошёл с внушительным списком наград и достижений. Он снял более 20 фильмов, поставил 10 спектаклей, написал несколько книг. Режиссер, актер, писатель, сценарист, продюсер и композитор. В энциклопедии напротив всех этих определений стоит немыслимое сочетание - "советско-американский". Единственный из отечественных кинематографистов, кому удалось стать классиком по обе стороны океана. Кончаловский славится своим умением сочетать несочетаемое, быть двойственным, но непротиворечивым. Работая в самых разных жанрах и форматах, он всегда сохранял индивидуальный творческий подчерк, мастерство и чувство вкуса. Редко идя на компромиссы, находил себе место и в советской системе кинопроизводства, и в голливудской, и в современной российской. Сегодня Андрей Кончаловский отмечает 80-летний юбилей.
Приглашаем всех пользователей в группу Юбиляры 2017
Тема на форуме - «Юбиляры 2017»
Приглашаем всех пользователей в группу Юбиляры 2017
Тема на форуме - «Юбиляры 2017»
Безнадега, уныние, ощущение "обшарпанности бытия" , как-то все беспросветно грустно... Очень жаль Сюню. Ирина Купченко в этой роли выше всяких похвал! Постановка и игра актеров - ВЕЛИКОЛЕПНА! Оставлю обязательно этот спектакль в своей коллекции. 10/10
Спасибо за раздачу!
Спасибо за раздачу!
- architektor
- 28 марта 2015 в 16:05 | Ответить
Помним и любим Мастера, великого Актера - счастливы, что были его современниками, свидетелями его побед и триумфов на сцене и в кадре.
Искренне благодарны великому Товстоногову, открывшему нам великого театрального актера
Низкий поклон Козинцеву, открывшему великого кино-актера
Благодарим за раздачу!
Искренне благодарны великому Товстоногову, открывшему нам великого театрального актера
Низкий поклон Козинцеву, открывшему великого кино-актера
Благодарим за раздачу!
- GoldFlower
- 28 марта 2015 в 15:30 | Ответить
Иннокентий Смоктуновский был актером, нарушающим все правила. Он мог быть и своим в доску, и в то же время не узнать коллегу, с которым еще вчера репетировал. Он казался то барином, то крепостным, то беспечным гением, то завистливым злодеем. «Рожу я могу скорчить любую. Какая вам нужна?» - шутил сам Смоктуновский. Но где проходила та тонкая грань, за которой он становился самим собой? Каким он был на самом деле - великий актер двадцатого века? Саркастичным Гамлетом или чудаковатым Деточкиным? После исполнения роли князи Мышкина в БДТ у великого Товстоногова, он не просто «проснулся знаменитым», больше - он «проснулся гением». И каждая следующая роль Иннокентия Смоктуновского рассматривалась через призму - а сможет ли на том же уровне? А выдержит? Не сломается?
Ощущения счастья, невыразимой лёгкости и лучезарности, которыми были наполнены жизнь и творчество актёра, нашли своё отражение в его фильмах, пересмотреть которые мы предлагаем вам сегодня.
Ощущения счастья, невыразимой лёгкости и лучезарности, которыми были наполнены жизнь и творчество актёра, нашли своё отражение в его фильмах, пересмотреть которые мы предлагаем вам сегодня.
«Как всегда, приступая к фильму, я потащил в него отовсюду, со всех периферий и окраин всё, что могло здесь стать строительным материалом. Занялся Чеховым очень серьезно. Я старался увидеть героев не такими, как их интерпретировал МХАТ, а такими, какими, на мой взгляд, их понимал автор. В «Дяде Ване» изобразительная среда строилась на глубоких темных тенях, на пыльных интерьерах, рождающих у зрителя ощущение духоты, словно дом этот намертво замкнут и герои наглухо в нем заперты.
После «Дяди Вани» я понял, что смогу снять картину в любом ограниченном пространстве, хоть в лифте. Этого пространства будет достаточно для анализа бесконечности человеческой души».
Андрей Кончаловский
«Русский «Дядя Ваня» Андрея Кончаловского - лучший «Дядя Ваня», которого я когда-либо видел. Не думаю, что можно было более совершенно передать пьесу, чем это сделал Сергей Бондарчук, играющий доктора. Это так совершенно сделано!
«Дядя Ваня» - бессмертный шедевр литературы, и Кончаловский прекрасно перенес его на экран...»
Woody Allen
Благодарю Вас, ruslanishe!
После «Дяди Вани» я понял, что смогу снять картину в любом ограниченном пространстве, хоть в лифте. Этого пространства будет достаточно для анализа бесконечности человеческой души».
Андрей Кончаловский
«Русский «Дядя Ваня» Андрея Кончаловского - лучший «Дядя Ваня», которого я когда-либо видел. Не думаю, что можно было более совершенно передать пьесу, чем это сделал Сергей Бондарчук, играющий доктора. Это так совершенно сделано!
«Дядя Ваня» - бессмертный шедевр литературы, и Кончаловский прекрасно перенес его на экран...»
Woody Allen
Благодарю Вас, ruslanishe!
- WildCat1962
- 24 апреля 2012 в 20:56 | Ответить
Лента, признанная одной из самых удачных экранизаций пьес Чехова благодаря великолепному актерскому дуэту Иннокентия Смоктуновского в роли обманутого и уязвленного в своих желаниях и надеждах дяди Вани и Сергея Бондарчука в роли «лучшего человека» доктора Астрова, а также блестящей операторской работе великого Георгия Рерберга.
Андрей Михалков-Кончаловский в интервью любит подчеркивать, что, в отличие от Тарковского, он никогда не знал сквозной, проходящей через весь фильм, темы. Замыслы возникали, приходили зачатую извне. Так, в конце 60-х годов Иннокентий Смоктуновский предложил режиссеру поставить фильм по какой-либо классической русской пьесе — «Царь Федор Иоанович», например, или «Дядя Ваня». Царя Федора Смоктуновсий вскоре сыграл в Малом театре, а Михалков-Кончаловский снял его в «Дяде Ване». На роль Астрова вначале пригласили Павла Луспекаева, но замечательный актер был уже неизлечимо болен, тогда его заменили Сергеем Бондарчуком. Профессора Серебрякова должен был играть Борис Бабочкин, но он не согласился с режиссерской трактовкой, тогда за роль взялся блистательный и импозантный Владимир Зельдин. Соней стала Ирина Купченко, открытая Кончаловским в предыдущей картине — «Дворянское гнездо», Еленой Сергеевной — Ирина Мирошниченко. Критические отзывы, как и на «Дворянское гнездо», были раздраженно-недоуменными: никакой натуры, сплошной павильон — заснятый театр. Впрочем, «Дяде Ване» достался главный приз Сан-Себастьянского фестиваля 1971 года. Горестно-недоуменный, на бегу, крик Смоктуновского «Мне сорок семь лет! Я мог бы стать...» раздался в нашем кино впервые и пока еще не стал паролем кинематографического поколения: Михалков-Кончаловский в очередной раз открывал на себя новую тему и новую поэтику и принимал основной удар. Кинематографизм «Дяди Вани» виртуозен: только в кино столь значимо замкнутое пространство. Сад, раскинувшийся за окнами, существует как мечта, мираж — дразнящий и недоступный. Единственное разомкнутое пространство, представленное героям в реальности — это кошмар голой выжженной равнины с одиноко торчащим скелетом дерева, мимо которого протарахтит бричка доктора Астрова. Это кошмар повседневной — «социальной» — жизни, открывающейся в фотографиях, то газетных, то перебираемых доктором Астровым: дети-жертвы очередного голода в Поволжье, олень, подстреленный на охоте государем-императором Николаем Александровичем (и взгляды у них одинаковы), и за кадром — музыка Альфреда Шнитке, больше напоминающая лихорадочное биение пульса. Может быть, ключ картины — в той бесстрастно-констатирующей интонации, с какой говорит Астров-Бондарчук бьющемуся в истерике Войницкому: «Наше положение — твое и мое — безнадежно». И в финальном кадре, следующем после знаменитого монолога Сони насчет неба в алмазах, камера проплывает над землей, освещенной холодным закатным солнцем, и земля наглухо скована льдом. Нигде в нашем кино, может быть, кроме «Короля Лира» Козинцева, вышедшего годом раньше, не запечатлелся с такой силой и пронзительностью конец надежд предыдущей — «оттепельной» — эпохи. И, казалось, единственное спасение — отрешиться от всяких надежд и принять безнадежность с поднятой головой...
Андрей Михалков-Кончаловский в интервью любит подчеркивать, что, в отличие от Тарковского, он никогда не знал сквозной, проходящей через весь фильм, темы. Замыслы возникали, приходили зачатую извне. Так, в конце 60-х годов Иннокентий Смоктуновский предложил режиссеру поставить фильм по какой-либо классической русской пьесе — «Царь Федор Иоанович», например, или «Дядя Ваня». Царя Федора Смоктуновсий вскоре сыграл в Малом театре, а Михалков-Кончаловский снял его в «Дяде Ване». На роль Астрова вначале пригласили Павла Луспекаева, но замечательный актер был уже неизлечимо болен, тогда его заменили Сергеем Бондарчуком. Профессора Серебрякова должен был играть Борис Бабочкин, но он не согласился с режиссерской трактовкой, тогда за роль взялся блистательный и импозантный Владимир Зельдин. Соней стала Ирина Купченко, открытая Кончаловским в предыдущей картине — «Дворянское гнездо», Еленой Сергеевной — Ирина Мирошниченко. Критические отзывы, как и на «Дворянское гнездо», были раздраженно-недоуменными: никакой натуры, сплошной павильон — заснятый театр. Впрочем, «Дяде Ване» достался главный приз Сан-Себастьянского фестиваля 1971 года. Горестно-недоуменный, на бегу, крик Смоктуновского «Мне сорок семь лет! Я мог бы стать...» раздался в нашем кино впервые и пока еще не стал паролем кинематографического поколения: Михалков-Кончаловский в очередной раз открывал на себя новую тему и новую поэтику и принимал основной удар. Кинематографизм «Дяди Вани» виртуозен: только в кино столь значимо замкнутое пространство. Сад, раскинувшийся за окнами, существует как мечта, мираж — дразнящий и недоступный. Единственное разомкнутое пространство, представленное героям в реальности — это кошмар голой выжженной равнины с одиноко торчащим скелетом дерева, мимо которого протарахтит бричка доктора Астрова. Это кошмар повседневной — «социальной» — жизни, открывающейся в фотографиях, то газетных, то перебираемых доктором Астровым: дети-жертвы очередного голода в Поволжье, олень, подстреленный на охоте государем-императором Николаем Александровичем (и взгляды у них одинаковы), и за кадром — музыка Альфреда Шнитке, больше напоминающая лихорадочное биение пульса. Может быть, ключ картины — в той бесстрастно-констатирующей интонации, с какой говорит Астров-Бондарчук бьющемуся в истерике Войницкому: «Наше положение — твое и мое — безнадежно». И в финальном кадре, следующем после знаменитого монолога Сони насчет неба в алмазах, камера проплывает над землей, освещенной холодным закатным солнцем, и земля наглухо скована льдом. Нигде в нашем кино, может быть, кроме «Короля Лира» Козинцева, вышедшего годом раньше, не запечатлелся с такой силой и пронзительностью конец надежд предыдущей — «оттепельной» — эпохи. И, казалось, единственное спасение — отрешиться от всяких надежд и принять безнадежность с поднятой головой...