Сегодня исполняется 40 лет со дня премьеры фильма «Исправительный срок»!
> Галерея раздач группы «Фильмы-юбиляры» <<

«Исправительный срок» — экранизация первого романа Эдварда Банкера, уголовника и писателя, чей статус рок-звезды окончательно утвердили «Бешеные псы». Книга была опубликована в 1973-м, когда Банкер еще сидел на нарах.
Дастин Хоффман прочел ее и так загорелся, что купил права и решил не только играть главную роль и продюсировать фильм, но и самостоятельно его ставить. Сценарий написал Элвин Сарджент, в будущем дважды оскаровский лауреат, при участии самого автора (уже освободившегося) — потом его еще переписывали не менее достойные люди, включая Майкла Манна, на творчество которого знакомство с Банкером повлияло, очевидно, значительно.
Однако когда дошло до съемок, Хоффман быстро понял, что не справляется (его режиссерский дебют состоится в итоге тридцать с лишним лет спустя). И в панике обратился к своему старшему товарищу Улу Гросбарду. Гросбард, сбежавший с родителями во время войны из Бельгии, в 1960-е успешно работал в театре и сильно помог Хоффману с карьерой, а в 1971-м сделал с ним фильм «Кто такой Гарри Келлерман и почему он говорит обо мне ужасные вещи?», такой же любопытный и претенциозный, как его название (Хоффман играет фолк-звезду, копию Боба Дилана, в депрессии, с полетами во сне и наяву).
За всю жизнь недавно скончавшийся Гросбард поставит только семь фильмов, лучший из которых помимо «Срока» — «Тайны исповеди», несовершенная, но очень амбициозная, взрослая и во многих аспектах блестящая детективная драма с Де Ниро и Робертом Дюваллом в роли братьев, священника и полицейского. Тогда, в 1978-м, он согласился выручить Хоффмана, что парадоксальным образом стоило им дружбы: на монтаже они рассорились навсегда.
Завязка «Срока» выглядит знакомо, но это не «Калина красная» и не сентиментальный блатной романс, а невероятно трезвый и честный портрет особенного социального типа, правонарушителя. Написанный как бы изнутри — понятно, что Банкер сочинял, по сути, автобиографию — но сделанный с остужающей отстраненностью, в бесстрастной гиперреалистической манере. В двух словах, идея фильма состоит в том, что человек, однажды освоившийся в тюрьме, продолжает жить в ней всегда, независимо от того, где он физически находится, — и подсознательно стремится обратно.
Можно находить этому рациональные объяснения, звучит сакраментальное «на воле важно, сколько у тебя в кармане, а там — что ты за человек», можно винить во всем бездушное общество, но по сути это мистический, психологический, где-то даже сексуальный необратимый процесс — превращение в социопата. Воля становится продолжением неволи на уровне рефлекса. Система отношений, которую Дембо несет с собой, — это тюремные понятия. В одном случае можно унизиться, в другом — ни за что. Ошибся — плати. Подвел — плати по полной. В одной из ранних сцен герой поселяется в грошовой гостинице: коридор, по которому его ведет неприветливая женщина, мало отличается от тюремного, номер — от камеры.
Дастин Хоффман — мягко говоря, не самый очевидный кандидат на роль рецидивиста с усами подковой, но он безупречен: технически это роль на уровне, скажем, Аль Пачино в первом «Отце». Сдержанная, до миллиметра рассчитанная мимика и жестикуляция Макса Дембо, модуляции голоса — все это источники информации о нем, живущие отдельно от реплик и сюжетных поворотов, иногда вопреки им.
Дембо — маленький, жестокий, потерянный антигерой, и он нравится нам, и вместе с тем мы понимаем (не сразу), что это игра, что он умеет нравиться и этим пользуется, и все равно продолжаем поддаваться. Линия, которая в другом фильме выглядела бы художественным допущением, — 20-летняя красавица, которая после пары свиданий готова на все ради невзрачного нищего бандита вдвое ее старше, — здесь почти не вызывает вопросов; а как иначе? Это отнюдь не романтизация — всего лишь констатация факта, что 20-летним красавицам легко задурить голову.
И точно так же антиромантически, буднично и печально, будут выглядеть ограбления и пальба, когда до этого дойдет дело, — сцены, замечательные в том числе своими инсайдерскими деталями (Банкер сам появляется в одном эпизоде). Есть целый канон кино, из относительно нового — тот же Майкл Манн, в котором профессионализм грабителей становится высоким ремеслом, почти поэзией.
Макс Дембо — профессионал, но из другого фильма, он мелкий неудачник: кассир плохо понимает по-английски, человек, который должен был подвезти обрез, где-то застрял, кто-то в неподходящий момент струхнул.
Показательно для «Срока», что масса времени посвящена ограблению, которое не состоялось вовсе.
В самом широком смысле, это фильм об упущенных возможностях — и именно поэтому понятен и интересен далеко за пределами пенитенциарной системы.
(из истории создания фильма)
Gioiа, большое спасибо за раздачу!