С 14 по 20 января в Кинозал.ТВ проходит Акция классической музыки "Под музыку Вивальди...."
Классическая музыка - это тот универсальный язык, слова которого понятны без слов. Она передает все, что хочет выразить и сказать нам с помощью всего имеющегося в ее распоряжении арсенала - могучих и величественных оперных арий и симфоний, суровых и мощных ораторий и увертюр, веселых и задорных полек и фантазий, нежных и щемящих ноктюрнов и этюдов...
Предлагаем вашему вниманию не пропустить возможность приобщиться к обширному музыкальному наследию, став в первую очередь слушателями, несомненно любителями и, возможно, даже настоящими знатоками!
Под музыку Вивальди...
Акция "Под музыку Вивальди ...". Подробности здесь

Да уж .Я вчера ЭТО в театре видела. При виде Онегина с Ленским со мной случилась истерика от смеха. Любая клоунада отдыхает! Не припомню чтобы я когда-либо вела себя так в театре,но это было непроизвольно,помимо меня. Теперь вот скачаю эту версию для тех,кто хочет туда пойти,чтобы деньги зря не тратили. А зашла на кинозал,чтобы скачать нормальную постановку Онегина. Так что-то обидно стало за стариков Пушкина и Чайковского! Спасибо за раздачу!

Как выражается современная молодёжь" я в шоке". Именно в шоке! И даже не от новизны и необычности постановки, а от её плохого качества. Тот самый случай, когда Станиславский сказал бы своё знаменитое"не верю". Опера-это прежде всего музыка и вокал, а потом уже драматургия(которую слушатель с фантазией додумает сам). Здесь же всё оттянуто на драматургию, причём, повторюсь, некачественную. Если режиссёр думал о том, что он создает вневременную эпоху, то он создал просто другую(современную) эпоху. Костюмы , что на Лариных, что на Ленском и Онегине вообще непонятны. Накал чувств передаёт музыка и хорошее, профессиональное пение, и этого достаточно. Зачем при этом вскакивать Татьяне на стол и театрально на нём корчиться? Ленский в ушанке, тулупе и с берданкой -это нечто! А та милая пожилая дама, которая устраивает пантомиму рядом с Ленским, исполняющим арию "Куда, куда вы удалились...", не просто отвлекает от исполнения арии, а и раздражает. Как раздражает и какой-то рефреном идущий смех всех действующих лиц. Сцена в доме Гремина, когда под прекрасную музыку,(которую надо впитывать) мы наблюдаем бегание Онегина по залу в поисках места за столом,отвергание его всеми гостями и даже слугами,А в конце находящим наконец-то где-то стул,облегчённо наливая себе сам Шампанского, радуется этой занятой"нише". Всё это отвлекает от восприятия музыки. И только и думаешь,что ещё придумает новаторского режиссёр. А надо ли искать от добра добра? Если и хочется так уж сделать что-то новое, то хоть чтобы оно было похоже хоть на какую-то правду: историческую, чувственную или драматическую.Кроме недоумения и раздражения, честно говоря,ничего не испытала. Лишь голос Т.Моногаровой покорил. Но, когда она вычурно заламывала руки -это тоже не привлекало.

Эту постановку смотрела вживую во время гастролей Большого в Риге как раз в 2008 по пути в Париж и была не просто разочарована,но удручена - и не столько визуальным рядом.сколько вокальным!Скачав Парижскую версию,поняла.что эти два спектакля.как осетрина первой и второй свежести - получается.что у Большого двойные стандарты в отношении ближнего и дальнего зарубежья. В Риге спектакль убил именно образом Онегина. вернее.его отсутствием:это было жалкое и невзрачное нечто.в которое влюбиться нельзя было даже в крайней степени экзальтации Татьяны по Чернякову.В итоге. в конце оперы Татьяна представала то ли психически больной.то ли алкоголичкой...Дома сразу же захотелось переслушать метовскую версию с Флеминг и Хворостовским в потрясающем по накалу звучании оркестра под упр.Гергиева.Даже акцент Флеминг был родным и трогательным! Ее я вас льюблью - это апофеоз и квинтэссенция оперы. И вот.найдя на трекере парижскую версию, с удивлением обнаружила Мариуша Квеченя в роли Онегина и не смогла не скачать! Да,иногда просмотр в записи дает больше.чем со второго балкона: все встало на свои места.Конечно,версия Чернякова грустная в том плане,что любовь не спасает не только Онегина,но и разрушает саму Татьяну.Наверное,это взгляд автора на современность.Но силы воздействия у постановки не отнять! Прекрасно выписаны роли Лариной,Ольги - им есть.что играть,а Ленский единственный меня потряс и в Риге:особенно ерническое исполнение куплетов Трике. в которых по роли он достигает высот драматических. Надо сказать.что нашей Латвийской оперой мы давно приучены к новому взгляду на оперу и не воспринимаем ее как архаическое искусство: у нас давно от певцов требуется актерская игра,поэтому к новаторству мы относимся положительно.главное.поддерживать планку на высоком уровне. А у Большого.получаетс,своих достойных баритонов нет,если приходится приглашать для адекватного воздействия.Спасибо за раздачу!

...О том, как среди других, в поиске сюжета для оперы Чайковский вдруг неожиданно для себя и других, выбрал столь любимый в России роман в стихах А.С.Пушкина "Евгений Онегин", он рассказал сам, во всех подробностях в письме к брату М.И.Чайковскому 18 мая 1877 года: "На прошлой неделе я был как-то у Лавровской. Разговор зашел о сюжетах для оперы. <...> Лизавета Андреевна молчала и добродушно улыбалась, как вдруг сказала: "А что бы взять "Евгения Онегина"? Мысль эта показалась мне дикой, и я ничего не отвечал. Потом, обедая в трактире один, я вспомнил об "Онегине", задумался, потом начал находить мысль Лавровской возможной, потом увлекся и к обеду решился. Тотчас побежал отыскивать Пушкина. С трудом нашел, отправился домой, перечел с восторгом и провел совершенно бессонную ночь, результатом которой был сценариум прелестной оперы с текстом Пушкина. Ты не поверишь <...> как я рад избавиться от эфиопских принцесс, фараонов, отравлений, всякого рода ходульности. Какая бездна поэзии в "Онегине". Я не заблуждаюсь: я знаю, что сценических эффектов и движения будет мало в этой опере. Но общая поэтичность, человечность, простота сюжета в соединении с гениальным текстом заменят с лихвой эти недостатки."
Вот так и рождаются бессмертные произведения...
"Евгений Онегин" до конца жизни Чайковского оставался одним из любимейших его сочинений. Он был счастлив, видя успех своего детища не только на сценах оперных театров России, но и Европы. Объяснялось это теми чувствами, которые он вложил в эту оперу: "Я написал эту оперу потому, что в один прекрасный день мне с невыразимою силою захотелось положить на музыку все, что в "Онегине" просится на музыку. Я это и сделал как мог."...
Чайковский. Пушкин "Онегин". Два великих русских имени. О музыке и исполнителях, пожалуй, писать не буду, каждый должен это услышать и оценить самостоятельно.
10 из 10! СПАСИБО!
PS: Некоторые факты я открываю для себя впервые, потому что порой отношусь ко многому с обывательской точки зрения жителя мегаполиса - сходил на спектакль-оперу-балет - увидел-послушал-посмотрел-понравилось, а на остальное нет времени и живешь дальше и радуешься. А Ваши раздачи мне позволяют намного глубже оценить все увиденное мною ранее, за что Вам отдельное спасибо! А ведь предмет Мировая художественная культура был когда-то моим самым любимым!
По-поводу качества ( разговор об этом был в раздаче Фауста) - отпишусь в этой раздаче. Забираю не тяжеловесные потому, что могу позволить себе посещать Мариинский театр (и не только его) и многое увидеть в "живом" исполнении, поэтому, я смотря оперу, больше слушаю музыку и голоса исполнителей, нежели смотрю видеоряд...
PSPS: И по-поводу "называют его осквернением национальных святынь"...В наши дни продолжают жить и имеют равное право на существование две исполнительских версии оперы "Евгений Онегин". Каждая из них имеет свои достоинства и права на исполнительскую жизнь. И все вышеописанное, естественно только мое личное мнение! Еще раз спасибо!
Как-то на Ваших раздачах быть краткой не получается...

Огромное СПАСИБО за раздачу,пока не понимаю почему считают осквернением традиций Коммент после просмотра Спасибо bvlad-у за инфо!

11.09.08 Александр Ведерников: «Мне интересно общаться с Чайковским без посредников»
Парижская опера впервые открыла новый сезон постановкой Большого театра.
Успех самой скандальной из последних премьер Большого — оперы П.И. Чайковского «Евгений Онегин» в постановке Дмитрия Чернякова превзошел все ожидания. Перед отъездом в Париж главный дирижер Большого театра Александр Ведерников дал «Новой» интервью, в котором прокомментировал предстоящие гастроли, рассказал о современных тенденциях в интерпретации русской оперы за рубежом и о своем личном отношении к этому спектаклю.
— Александр Александрович, почему директор Парижской оперы Жерар Мортье предложил Большому театру открыть новый сезон постановкой «Евгения Онегина»?
— Все очень просто. Когда мы выпускали спектакль «Евгений Онегин» в 2006 году, на премьере присутствовали известные люди, в том числе и индентант Парижской оперы господин Жерар Мортье. Он посмотрел эту постановку, ему она очень понравилась, и тут же, после представления, он озвучил свое предложение. История истолкования русской оперы на Западе вполне предсказуема, и движется она по общему пути развития оперной режиссуры. Но при этом присутствует стойкий интерес к тому, как же эту оперную классику ставят на родине. Мы до недавнего времени не могли предложить ничего нового Западу, кроме как постановки пятидесятилетней давности. Когда Большой театр обращается к таким хрестоматийным произведениям, как «Евгений Онегин» или «Борис Годунов», то это уже само по себе вызывает интерес. В данном спектакле мы имеем и еще одну причину такого интереса со стороны Гранд-опера. Это новый по содержанию спектакль, но в то же время он аутентичен, потому что сделан в России.
— Но как раз в России многие, в том числе очень известные люди, отказывают этому спектаклю в аутентизме и называют его осквернением национальных святынь.
— Понимаете, публика делится на две части. Одни ходят в оперу для того, чтобы увидеть то, что они уже когда-то видели, и тем самым просто освежить свои впечатления. Они не готовы к ярким и новым ощущениям. При том, что это могут быть выдающиеся люди, знатоки своего дела. Как говорил Козьма Прутков: «Специалист подобен флюсу. Полнота его односторонняя». Они живут в своей системе координат. Но это не означает, что нет другой системы координат, открытой всему необычному и неизведанному. Другая часть — это люди, которые приходят в театр, чтобы как раз пережить это новое, увидеть неожиданные вещи в знакомом.

— Спектакль адаптирован к условиям сцены в Гранд-опера? К вкусам французских зрителей?
— Каждый спектакль живой, поэтому, естественно, он будет отличаться от предыдущих. Но каких-то специальных ревизий мы проводить не будем. Сцена Пале Гарнье (это старое здание Французской оперы, где и будут проходить наши выступления) сходная по своим параметрам с нашей. Скорее адаптироваться приходилось во время наших гастролей в Новосибирске. Там нарочно не продавали все билеты, чтобы еще больше подчеркнуть ощущение камерности постановки. Но во Франции ситуация другая. Билеты все проданы, что свидетельствует, по крайней мере, о стойком интересе публики.
— «Евгений Онегин» записан на диски, ожидаются трансляции на телеканале ARTE и у нас на телеканале «Культура». Нужно ли для телевизионного формата что-то менять в постановке?
— Для телевизионной трансляции оперы или ее перевода на другие носители для меня важно только одно — создание полноценной акустической среды. Она должна при записи отражать то, что было задумано в реальном спектакле. Если сейчас DVD пишут продвинутые люди, то режиссура обязательно имеет свое воспроизводство в звучании, тембре и громкости. Когда, например, поет квартет, то при крупном плане какого-нибудь персонажа его становится и лучше слышно. Другое дело, что такой подход требует деликатности и тонкости. В этом смысле опера по телевизору или опера по интернету сегодня еще не достигла высот.
— И наши зрители, и французские видят «Евгения Онегина» в первой авторской редакции. Насколько она отличается от того, что публика обычно привыкла слышать?
— Чайковский первоначально написал текст, предназначенный для камерного исполнения. Его партитура предполагает достаточно свободную исполнительскую трак¬товку в хорошем смысле этого слова. Потому что музыкальный язык оперы вырос из культуры бытового романса. Опера вся построена на этих интонациях. Но дирижер Направник при исполнении «Евгения Онегина» на сцене Императорских театров внес в партитуру (с ведома Петра Ильича) некоторые свои ремарки, отражавшие особенности акустики и сцены этих больших залов. А потом все пользовались уже этой правленой партитурой. Заложенные одним дирижером особенности прочтения стали общепринятыми. Но это же не означает, что не может быть другого толкования текста. Мне всегда интереснее общаться с композитором напрямую без посредников и передаточных звеньев. Мне не нужны дополнительные редакторы этой музыки.
Но первая редакция оперы, в отличие от ситуации с различными вариантами «Бориса Годунова», не настолько отличается от второй, чтобы считать ее новым текстом. Здесь есть небольшие детали, какие-то дополнения, даже другие ноты, но это не тянет на иную музыкальную концепцию.

— Что в обновленном «Онегине» для вас наиболее важно?
— Мне важно то, что этот спектакль не оставляет зрителя равнодушным, а это значит, что театр свою основную задачу выполняет. А задача состоит в том, чтобы человек зашел в театр в одном состоянии, а вышел обновленным, измененным. Он может быть возмущен, может не соглашаться с точкой зрения артистов и режиссера, но это тоже результат. В этом смысле эта постановка очень эффективная.
Мне нравится то, что режиссер Дмитрий Черняков очень хорошо понимает одну вещь. На сегодняшний день люди с индивидуальностью, со своим взглядом на мир и на окружающую действительность составляют меньшинство и часто порицаются большинством. Современное общество хотя и считается обществом индивидуалистов и потребителей, на самом деле продолжает жить согласно стадному инстинкту. И здесь возникают различного рода оппозиции общества и художника. Рождается такая неоромантическая концепция, и в случае с этим спектаклем именно так и произошло.
— Как вы относитесь к тому, что сегодня классический репертуар принято модернизировать?
— Например, вся историческая проблематика в опере «Борис Годунов» не теряет своей актуальности сегодня ни на один день, что часто провоцирует постановщиков на какие-то простые ходы. Вот перенесем действие в новый исторический антураж, и будет современный спектакль. На мой взгляд, это неправильный путь. Нужны не внешние атрибуты, а новые грани содержания, которые всегда есть в великих сочинениях, но их нужно открыть.
— Вы сказали, что сейчас на Западе существуют свои традиции в интерпретации русской оперной классики. В чем они заключаются?
— Самое очевидное, что существуют определенные шаблоны в восприятии нашей страны за рубежом. Например, у левой интеллигенции, которая симпатизирует России, свои возвышенные штампы, а есть более распространенные чернушные штампы… Соответственно они переходят и в какие-то режиссерские решения. Но если режиссер большой талант, то он над этим, конечно, поднимается.
Зарубежная практика прочтения классики неоднородна. Существуют западноевропейская и немецкая традиции — это почти всегда радикальное переосмысление всего репертуара, не только русского, но и итальянских опер, которые вообще не поддаются временному переносу. А есть традиция романская, испанская. Там делают все гораздо спокойнее и широко используют практику приглашения русских драматических режиссеров. Поэтому здесь нельзя обобщать, и мне не хочется воздвигать новых клише.