Бытовала и бытует фраза: "После Верди оперы нет"
Верди - это кульминация жанра, а по его законам
наступает спад и пустота...Его долгий, трудный
путь был направлен к достижению музыкального
реализма в оперном спектакле - от конфликтов
социальных до противоборства чувств в душе одного человека.

"Никто не мог лучше, чем Верди, почувствовать жизнь."
Арриго Бойто

Верди требовал драматической правды от певцов, он был
нетерпим к любому проявлению фальши на сцене, бессмысленной
виртуозности, не окрашенной глубокими чувствами,
не оправданной драматическим действием.

Верди в своей автобиографии:
"Это опера, с которой поистине началась моя художественная карьера".
Во время одной из случайных встреч композитора с Мерелли,
импрессарио уговаривал его обратить внимание на либретто
Солеры "Навуходоносор", которое отклонил Николаи, посчитавший
его непригодным для музыкального воплощения. Текст произвел на
композитора сильное впечатление. Обилие интересных захватывающих сцен,
яркие характеры, молитвы, пророчества,
проклятья, - все это подходило Верди. Но, тем не менее,
он отказывается положить стихи на музыку...Библейский сюжет
о раскаявшемся в своих грехах и пришедшем через страдания
к истинной вере вавилонском царе, страданиях несчастных евреев,
коварстве Абигайль, стремящейся любой ценой добиться власти,
постепенно по-настоящему взволновал
Верди и, нота за нотой, он создает всю оперу.

В своей опере Верди развивает героическую линию россиниевского
"Моисея" и, как указывает Маркграф, оперы Доницетти "Велизарий".
Пророчество Захарии тесно связано с молитвой Моисея из оперы Россини.
Сходно и музыкальное воплощение родственных идей: соло баса с хором,
постепенный рост динамики и разрастание фактуры, и наконец,
что символизирует веру в грядущее спасение, - переход
из минора в основном разделе в заключительный мажор.

Впервые в "Набукко" появляются религиозные мотивы, которые
будут иметь важное значение и в других операх композитора.
Верди был истинно религиозным человеком, и это нашло свое отражение
в его творчестве. Не считая гениального Реквиема, христианская
тематика отражена впоследствии в "Ломбардцах", "Жанне д'Арк", "Альзире", "Стиффелио", «Силе судьбы», и, наконец, в его последнем опусе — в цикле
"Четыре духовные произведения" для хора и оркестра.

Псалом 136 «На реках вавилонских» (Перевод):
При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши — веселья: «пропойте нам из песней Сионских». Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего. Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: «разрушайте, разрушайте до основания его». Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!